фрагмент из интервью журналу «Профиль» (март 2014 г.)
Честно выделяю те книги, от которых осталось сладкое ощущение: ты вырос, ты стал другой после этой книги. В нас это входит так же, как и музыка. Только мы не всегда готовы отрефлексировать и понять. Ты стал больше на эту книгу. В этом смысле первое, что я помню, это «Повесть о Ходже Насреддине», которая стала школой уже осознанного представления о добре и зле.
ПРОФИЛЬ: В каком возрасте?
Шендерович: Лет в 10—12. Есть одна семейная легенда, связанная с этой книгой. Мой дед сидел с Соловьевым в лагере в Мордовии. Как и все приличные люди, дед получил срок. Он сел немножко раньше и был уже к тому времени десятник — старший в бригаде. Соловьева определили банщиком или что-то в этом роде на блатную должность. Дед, который был старший над Соловьевым, заметил, что новенький что-то пишет и прячет под матрас. И дед его не заложил. Теперь известно, что тогда Соловьев писал «Очарованного странника» — вторую книгу о Ходже Насреддине. С мрачным ханом, который ночами не спит… Портрет был весьма узнаваемым. Я почти не шучу, говоря, что это наш фамильный вклад в русскую литературу.
ПРОФИЛЬ: Вполне традиционный плутовской роман с ориентальным колоритом, если уж смотреть с точки зрения жанра.
Шендерович: Там юмор замечательный, замечательная пластика языка. А главное — очень ясное представление о добре и зле, о достоинстве и свободе как сверхценности. Ходжа Насреддин — это свободный, ироничный человек в чудовищном мире. Человек, который умудряется делать добро легко. Добро не в виде Дон Кихота, поклявшегося принести человечеству счастье. Не руками героев повести Гладкова «Цемент» или каких-то еще героев, которые, сжав зубы, несут мне счастье, и я не знаю, куда мне от этого счастья деться. А тут легкость. Легкая справедливость. И непременное требование добра и победы добра, но при этом без назидательного пальца, весело.
ПРОФИЛЬ: Как думаете, этот герой сейчас кого-нибудь вдохновит, как Спайдермен или Гарри Поттер?
Шендерович: Я абсолютно убежден в необходимости этой книги для современного ребенка. Она может быть в одном ряду с Диккенсом. С вещами, которые в самом чутком возрасте дают правильную систему координат.
ПРОФИЛЬ: А вы себя видели Ходжой Насреддином?
Шендерович: Каждый человек, который читает, конечно, идентифицирует себя с героем. Нет, разумеется, я понимал, что я не так прекрасен. Но стать таким хотелось! Ведь мы же любим героя, мы понимаем, что он впереди нас. Важно, что мы хотим идти в его сторону. Не важно, дойдем ли, важно, что идешь именно в ту сторону. Не в сторону ростовщика, а в сторону Насреддина…
